«Однажды я сказал Леночке, что таких девушек, как она, нужно носить на руках. С тех пор и ношу»

25 Січня 2018 by Olga Zhurbenko

Друкувати цю новину

35-летняя «хрустальная» жительница Кременчуга Елена Тищенко, пережившая более ста переломов костей, вышла замуж за крепкого здорового парня, который добивался ее руки целых пять лет!

Миниатюрная, всего метр и десять сантиметров, Елена Тищенко из Кременчуга родилась с редким заболеванием — несовершенный остеогенез. В народе таких людей называют «хрустальными» за чрезвычайную хрупкость костей: стоит человеку слишком резко повернуться, неудачно наклониться или даже просто за что-то зацепиться, как его кость тут же ломается. При этом заживающие косточки срастаются неправильно, а накладывать гипс таким пациентам запрещено: под его нагрузкой у них тут же происходит следующий перелом. Чаще всего «хрустальные» люди остаются очень маленького роста — чуть больше метра — и передвигаются на инвалидной коляске. Но это не мешает им жить полноценной жизнью, заводить семьи, заниматься любимым делом.

«ФАКТЫ» неоднократно писали о Валентине Миньковской из Нововолынска, которая, несмотря на несовершенный остеогенез, создала семью и родила детей. Недавно вышла замуж еще одна «хрустальная» женщина — Лена Тищенко из Кременчуга. Со своим будущим мужем Виктором она познакомилась благодаря… сенсорному телефону, который сам, без ведома хозяйки, отправил sms-сообщение незнакомому молодому человеку!..

— Первый перелом в моей жизни случился еще в животе у мамы, — рассказывает «ФАКТАМ» Лена Тищенко. — При этом ни у кого в нашем роду несовершенного остеогенеза не было. Когда я родилась, врачи сразу даже не заметили, что у меня сломано бедро, и не могли понять, почему новорожденная все время кричит. А когда увидели перелом, ужаснулись, собрали консилиум, начали меня обследовать, делать рентгены. Все это время моя мама страшно нервничала — не понимала, почему ей три дня не показывают ребенка. Когда меня с фиксирующей лонгеткой на ножке, наконец, принесли ей, она подумала, что это врачи по неосторожности сломали мне ногу. Не могла поверить, что у грудного ребенка могут быть настолько хрупкие кости.

До 14 лет у меня было больше ста переломов. Причем случались они от самых невинных вещей: например, мама чуть сильнее меня обняла или я не так повернулась. А однажды сломала палец, просто зацепившись за нитку махровой кофточки… Из-за того что кости неправильно срастались, я очень медленно росла: в девять лет выглядела на полтора годика. Из-за искривленного позвоночника не могла ходить. Да мама и не пыталась ставить меня на ноги: понимала, что ноги под весом тела тут же сломаются.

— В детстве вам, наверное, было очень обидно, что вы не можете играть с другими детьми, бегать, прыгать…

— Благодаря маме и бабушке я никогда не переживала из-за своей особенности, принимала и свои переломы, и коляску как данность. Тем более что меня все время вывозили на улицу гулять, я даже каталась на трехколесном велосипеде! Благодаря тому, что я все время крутилась среди здоровых детей, я была веселой и активной, меня никогда не дразнили, не издевались надо мной. Наоборот, соседские дети конкурировали, кто из них будет сидеть со мной рядом в песочнице, кто из них во время игры в казаки-разбойники будет носиться по двору со мной в коляске… В общем, я действительно постоянно ломала себе руки, ноги, даже череп, но при этом жила очень весело и активно. А в 14 лет переломы внезапно прекратились. Совсем. Проверка показала, что мои кости по составу такие же, как у здоровых людей.

— Но ходить вы так и не смогли?

— Время было потеряно. Если бы с маленького возраста я постоянно проходила реабилитацию, возможно, у меня оставался бы шанс встать на ноги. Но на то время украинская медицина еще не шагнула так далеко, а лечиться за границей для нас было не по карману. Мама возила меня на обследование и в Киев, и даже в Москву, но доктора только разводили руками: мол, несовершенный остеогенез лечению не подлежит.

Из-за состояния здоровья я смогла доучиться всего до шестого класса. Посещать школу не могла, учителя ходили к нам домой. Будучи ребенком, я не могла самостоятельно их принимать, открывать и закрывать дверь. Поэтому делать это должна была мама, а она разрывалась между работой, воспитанием моих старших братьев и заботой обо мне. В конце концов, она сдалась и забрала мои документы из школы. Мне было очень горько, что она так решила, но я пробовала учиться самостоятельно. Читала книги, старалась все время узнавать что-то новое.

Когда мне исполнилось 22 года, мне позвонили из Кременчугского Национального университета имени Михаила Остроградского. Предложили учиться в их вузе дистанционно — на дому. К сожалению, пришлось отказаться, о чем жалею до сих пор: у меня не было компьютера, который требовался для такой формы обучения, а также не было физической возможности сдавать экстерном школьную программу, чтобы получить аттестат о среднем образовании.

— О чем вы мечтали в юности?

— Если честно, моими желаниями особо никто не интересовался. У мамы было свое видение моей дальнейшей жизни. Она обеспечивала меня всем необходимым, но заодно решала все — начиная с закрытия вопроса об учебе и заканчивая внешностью, цветом и длиной волос. Я жила по расписанию, не принимала участия ни в каких решениях касательно своей участи. Обо мне заботились, но я чувствовала себя настоящей птичкой в клетке.

— И, конечно, очень хотели из нее вырваться, выйти замуж…

— Как и любой девочке, мне хотелось любить и быть любимой. Но дома вопрос о самой вероятности моего замужества не поднимался никогда. Несмотря на инвалидную коляску, я никогда не была обделена мужским вниманием, ребята на меня заглядывались. Но я всегда была на прогулке с мамой, а такая компания, как вы понимаете, не способствует романтическим знакомствам. Если честно, не думала, что когда-нибудь смогу встретить свою половинку и создать семью. А потом в моей жизни неожиданно появился Витя.

— Как вы познакомились?

— По воле случая, — говорит Лена. — Я в тот день смотрела телевизор, в одной из программ была бегущая строка с объявлениями о знакомствах. Краем глаза читала их, без особого интереса: большинство были либо откровенно глупыми, либо не вполне приличными. Но одно объявление мне понравилось. Оно было простое и от души. Какой-то парень писал, что хотел бы встретить серьезную девушку для общения и, возможно, дальнейших отношений. Я зачем-то записала его номер в свой телефон, даже хотела позвонить, но потом передумала. А мой телефон решил сам с ним связаться!

Оказывается, когда я сохраняла номер телефона того парня в телефонную книгу, мой сенсорный телефон каким-то образом отправил ему пустую sms-ку. Я об этом даже не подозревала, пока не пришел ответ: «Ты кто?» Я ответила, что меня зовут Лена. «Что делаешь?» — спросил мой невидимый собеседник. Поскольку был уже вечер, я объяснила, что собираюсь ложиться спать. Ответная sms-ка врезалась в память: «Доброй ночи, прекрасная незнакомка». Так мы и познакомились с Виктором.

«К весне мечтаю накопить денег, повенчаться с Леночкой и, может быть, даже поехать куда-то на отдых», — говорит Виктор Титенко

— Он долго не знал о вашем состоянии здоровья?

— Я не стала сразу огорошивать его. Хотела, чтобы он сначала узнал меня как человека, а не перепугался, что у меня инвалидность. Рассказала обо всем через неделю нашего общения по телефону: к слову пришлось. После очередной теплой и доверительной беседы, он сказал: «Девушку с таким характером, как у тебя, нужно носить на руках». Нужно, ответила я ему. Потому что сама ходить не могу. Объяснила, что передвигаюсь на инвалидной коляске. «Ну и что?» — ответил Витя и как ни в чем не бывало продолжил общение.

— Меня это действительно не особо беспокоило, — говорит муж Лены Виктор Титенко. — Хотя, конечно, поначалу я удивился, когда Леночка рассказала о своей особенности. Моя семья, друзья отговаривали меня начинать отношения с ней. Говорили, мол, зачем тебе это нужно. Но я пошел всем наперекор, потому что, впервые увидев фотографию этой девушки, ее бездонные серые глаза, я понял: она моя.

Телефонный роман Виктора и Елены длился семь месяцев. Потом молодой человек не выдержал и поехал из родного Кривого Рога в Кременчуг, чтобы увидеться с девушкой. На тот момент он уже испытывал к ней настолько глубокие чувства, что сразу, в первый же приезд, сделал Лене предложение.

— Я, конечно, переживала, как он отреагирует, когда увидит меня, — признается Елена. — Но, как только взглянула в его глаза, поняла, что он останется со мной. Ни тени удивления, настороженности. Витя смотрел на меня с восхищением и нежностью. Не как на девушку в инвалидной коляске, а просто как на любимую девушку. Виктор переехал в Кременчуг, нашел здесь работу (раньше он работал охранником в СИЗО, здесь устроился в ювелирный магазин), мы сняли квартиру и стали жить отдельно от моей мамы.

— Вы понимали, с какими трудностями вам придется столкнуться, взяв на себя ответственность за девушку с инвалидностью? — спрашиваю Виктора.

— Конечно. Я отдавал себе отчет, что должен и зарабатывать, и убирать в квартире, и помогать Леночке готовить, и вывозить ее на прогулку, и носить в ванную, и ходить за продуктами. Но меня все это не пугало и не пугает сейчас. Я очень люблю эту женщину и готов ради нее на все.

— Многие думают, что колясочники — как кабачки: пока их не покатишь, с места не сдвинутся, — улыбается Лена. — На самом деле я вполне самодостаточная. Пока Витя на работе, могу и яйцо себе сварить, и кофе приготовить. Ухаживаю за морской свинкой, вяжу, сама себя обслуживаю — могу и одеться, и накраситься. У мамы научилась хорошо готовить — и салаты вкусные делаю, и пирожки пеку. Муж вот только помогает мне с первыми блюдами: плита у нас достаточно высокая, Витя боится, как бы я не перевернула на себя кастрюлю с кипятком и не обварилась. Но я часто справляюсь сама: на Новый год Витя пришел с работы, а праздничный стол уже накрыт!

Конечно, он много работы по дому делает сам. Для меня очень трогательна его жажда внимания и одобрения. Помоет, например, пол и спрашивает: «Леночка, ну как? Хорошо? Нравится тебе?» Витя рано остался без матери, жил с отцом, женского тепла и ласки ему всегда не хватало. Конечно, я не скуплюсь на похвалы, всегда его поддерживаю.

— Вас расписали прямо на телепрограмме «Говорит Украина», с помощью экспресс-услуги «регистрация за 24 часа». Расскажите о своих ощущениях от свадебной церемонии.

— Конечно, здорово, что мы теперь муж и жена, — говорит Лена. — Было очень волнительно, ведь я не подозревала, что выйду замуж во время телепередачи — это был сюрприз. Платье было красивым, церемония — тоже. Хотя, как по мне, все произошло немного поспешно, я даже невестой не успела себя почувствовать. Витя, я видела, очень волновался. Он растрогался до слез, когда при всех встал на колено и попросил меня выйти за него замуж прямо сейчас. Ну, конечно, я согласилась. Сейчас, после свадьбы, наши отношения стали еще крепче. Витя теперь чувствует себя мужем, хозяином дома. Я вижу, что его это греет.

— Хотя и ответственность за Леночку чувствую еще сильнее, — признается Виктор. — Все время думаю, где бы заработать, как обеспечить семью. Пока перспектив своего жилья у нас нет (живем только на мою зарплату и Леночкину пенсию), но уже купили холодильник, диван, посуду. К весне мечтаю накопить денег, повенчаться с Леночкой и, может быть, даже поехать куда-то на отдых.

— А о чем мечтаете вы? — спрашиваю новоиспеченную супругу.

— Я очень хотела бы реализоваться как личность, устроиться на работу. Но для любой работы с удаленным доступом нужен компьютер, которого у нас пока нет. Собираем на него (влезать в долги или выплачивать кредит не хотим). Подумываю устроиться оператором колл-центра. А еще я, как и любая женщина, мечтаю о детях. Правда, врачи паникуют, убеждают, что мне нельзя беременеть, что я не выношу ребенка. Но я знаю о случаях, когда и люди с моим заболеванием и даже с состоянием похуже рожали нормальных здоровых деток.

Нужно хорошенько над этим подумать, обследоваться. Если же окажется, что у меня прямые противопоказания, всегда можно взять ребеночка из приюта. Верю, что у нас ему будет хорошо, ведь мы сами очень счастливые люди.

Факты